Значит, вот как? Любимый маленький невинный братик решил, наконец, извлечь выгоду из того, что сестра его вечно пропадает где-то по ночам, и не нашёл способа лучше, чем выгнать её среди ночи ещё раз. И не просто выгнать, а послать к чёрту на рога за… Печеньем!  Печеньем! В девять вечера! Послать за три квартала в круглосуточный магазин ради каких-то, чёрт побери, сладких кругляшей с шоколадной крошкой! Вредный маленький мальчишка, с каждым днём становящийся всё более искусным манипулятор, он ведь знал, что она ему не откажет! Поворчит, обругает, но натянет нехотя ботинки и попрётся на ночь глядя за несчастным печеньем. Потому что знает, что виновата перед ним. Потому что хочет загладить вину. Потому что любит. А он этим пользуется!
Впрочем, это всё — лишь её, Хелен, ворчания. На самом деле в глубине души она понимала (или надеялась), что Фитцпатрик не стал ещё настолько испорченным ребёнком, чтобы манипулировать любовью своей сестры. Он ведь по части морали давным-давно поднялся выше неё. Он ведь знал, что чужую любовь нельзя эксплуатировать, как делала это МакКорриган старшая, постоянно сбегая по своей прихоти и сердечно прося брата простить её. Он ведь не станет издёвки ради гонять её за…
Ох, господи, чёртово печенье.
Устало вздыхая, изрядно утомившаяся после смены в кафе Хелен брела по улицам, проходя уже второй квартал из трёх. До цели оставалось всего немного, и только эта мысль вкупе с прохладным ветерком приносили ей какое-никакое успокоение. Не бродить по вечерним улицам Чикаго она хотела, вернувшись со смены. Лечь на диван и не поднимать задницы до самого утра — вот, чего она хотела, промотавшись девять часов между столиками капризных клиентов. А вот брат её хотел печенья. Кто она такая, чтобы спорить с его желаниями?
Свернув за угол и выйдя на относительно безлюдную улицу, шаманка приметила вдалеке толпу, кучкующуюся вокруг чего-то. То и дело с той стороны доносились редкие восклицания, и Хелен, с каждым шагом оказываясь к компании всё ближе, вскоре поняла, что эти парни явно решили сровнять кого-то с асфальтом, замкнув наконец плотное кольцо из облачённых в чёрную одежду тел. «Панки, байкеры, металлисты, придурки?» — с сомнением глядя на кожаные куртки и прочие аксессуары, щедро украшенные металлическими шипами, Хелен намеревалась уже перейти дорогу и пройти дальше мимо, пока до её слуха не донеслись призывы «вмазать кому-то посильнее, чтоб мозги на место встали», а взгляд не зацепился за маленькую фигуру, оказавшуюся в окружении. Фигуру мальчика, которому на вид не дашь больше, чем Фитцпатрику. «Они что, ребёнка избить решили?» — в полном изумлении поняла шаманка, почувствовав, как внутри у неё закипает гнев.
— Сраные американцы совсем потеряли башку со своей свободой, — прошипела Хелен сквозь зубы, закатывая рукава своего жакета и громовой тучей надвигаясь на компанию. «Ну, ничего. Этому гнилому городишке нужен свой герой, так вот сегодня я им побуду. Стоп, что?»
Только девушка подняла руку, чтобы призвать в свою ладонь хранителя, как взгляд её уцепился за исполина, которого она по какой-то причине до этого момента не замечала. Огромный, красный, недвижимый и… Невидимый для остальных. «Так это дух? Этот парень что, шаман?» Тогда, быть может, ей и вмешиваться не стоит? Трудно представить, чтобы обладатель такого гиганта не мог справиться с какой-то озверевшей толпой людей. Но ещё труднее вообразить, что нечто настолько огромное и буквально дышащее энергией будет подчиняться столь юному созданию.
Юному и не мене сильному. Теперь шаманка поняла, откуда эта едва заметная внутренняя дрожь, возвещавшая о присутствии мощного источника силы неподалёку. Этот мальчик был подобен маяку, яркий свет которого на этой улице увидел бы любой шаман, прояви он чуточку больше внимания к своим ощущениям, чем Хелен. Но что-то в этой ситуации не вязалось. Если этот шаман так силён, и если его дух тоже не обделён мощью, почему он лишь гневно скалится, но ничего не делает? У него есть какой-то план?
«Нет у него нихрена, МакКорриган», — шикнула на саму себя шаманка, как только заметила начавшееся в круге движение. «Поэтому кончай трындеть и помоги ему уже».
— Я что-то имею против тебя, кусок дерьма! — дерзко выкрикнула Хелен, и внушительный белый призрачный лев, появившийся подле неё, издал хищный угрожающий рёв. — И если ты считаешь нормальным нападение на ребёнка, то я не дам тебе ни единого шанса спасти свою шкуру.
Подчиняясь мысленному призыву своей шаманки, хранитель белесым вихрем закружился вокруг её руки, сформировав в ладони небольшой шар, который Хелен протолкнула в грудь, формируя единение. Всего пара мгновений ей потребовалось на то, чтобы освоиться с ощущением обострённого восприятия, чтобы впустить душу Хольбана в свою. И пока эти пару мгновений толпа что-то разъярённо ей выкрикивала, шаманка хлопнула кулаком по своей ладони, приготовившись к битве.
— Я тебе все рёбра пересчитаю.
Очевидно, дерзкая невесть откуда взявшаяся девушка заинтересовала толпу куда больше, чем зажатый в кольцо мальчик, и это целиком отвечало задумке Хелен. Отвлечь внимание на себя, дать шанс мальцу сбежать или хотя бы спрятаться — вот её первостепенная задача. Выпустить пар и заставить байкерскую свинью пожалеть о своём поступке — уже дело второстепенное. Но именно к нему Хелен приступила с удвоенной энергией.
Сорвавшись с места, она промчалась через освободившийся проход к главарю этой шайки, без промедления вдарив ему кулаком прямо в живот, отчего бугай с хрипом отлетел в противоположную сторону, смяв ряды своих товарищей. Нечего сказать, Единение с Хольбаном давало Хелен потрясающие силу и реакцию. А ещё — поистине львиную грацию и ярость.
Резко повернувшись, девушка с размаху зарядила кулаком кому-то из ближайших противников, и тот, падая назад, увлёк за собой ещё двоих-троих. Кто-то пытался дать ей сдачи, кто-то даже предусмотрительно уходил в оборону или даже бежал, но всех байкеров, кроме последних, находил удар её кулака. В толпе даже откуда-то взялась девушка, судя по всему, отправившаяся с компанией посмотреть на шоу. Что ж, её Хелен тоже не стала щадить, оттащив за волосы и пинком под зад выпнув из схватки, в которой ей явно было не место. И когда часть противников разбежалась кто куда, а часть уже лежала в нокауте, Хелен наконец вернулась к своей первой цели, на четвереньках пытающейся подняться на ноги.
— Я не велела тебе вставать, — пнув ногой под рёбра, шаманка вновь заставила мужчину упасть. , а после прижала его к земле своей ногой. — Мне кажется, тебе стоит извиниться перед этим мальчиком. Давай. Пока я не выбила тебе зубы вот этим самым сапогом, — Хелен с силой надавила мужчине на позвоночник, — и ты не лишился способности говорить. Извинись перед ним и проваливай.